«После лета»: Документальный постскриптум

Задача фильмов о фильмах обычно проста и благородна – рассказать фанатам той или иной известной картины о том, как непросто было довести ее до экрана, а заодно воздать должное людям, которые обычно остаются за кадром – композиторам, сценаристам, специалистам компьютерной графики… Вот только выходит вся эта «кухня» обычно на DVD, в комплекте с самим фильмом, и далеко не всегда находятся силы на их просмотр после двухчасового «основного блюда». Да и технические детали съемок (будем честны) интересуют отнюдь не каждого.

Впрочем, «После лета» выгодно отличается от обычных фильмов о фильмах известной самостоятельностью и самоценностью, представляя собой не столько рассказ о съемках, сколько автокомментарий к картине Серебренникова. С выходом «Лета» на экраны многие сетовали на его недостоверность, а в финальных титрах между тем прямо сказано, что «некоторые сцены, персонажи и диалоги являются вымышленными и введены для усиления художественного эффекта» – как, впрочем, всегда и бывает с биографическими лентами. Одним из вымышленных персонажей стал так называемый «Скептик» в исполнении Александра Кузнецова, который комментирует события с точки зрения их достоверности, а в картине «После лета» выполняет роль интервьюера и поворачивается к нам другой своей стороной: его беседы – не столько интервью, сколько доверительный разговор, как бы случайно заснятый на камеру.

Читайте также: Рецензия на фильм «Лето» Кирилла Серебренникова: «Ты готов был отдать душу за рок-н-ролл»

Обращает на себя внимание и выбор интервьюируемых: помимо очевидного Артемия Троицкого, Андрея Тропилло и Севы Новгородцева, появляющегося в одном из эпизодов «Лета», «скептик» берет интервью у Натальи Науменко и одного из ближайших друзей Майка – Игоря «Иши» Петровского. Надо сказать, что это ценный подарок даже для тех, кто хорошо знает историю Майка и Цоя: если Артемий Троицкий и Сева Новгородцев фигуры вполне публичные, то Наталья и Игорь после кончины Майка благородно решили уйти в тень (если не считать воспоминаний, опубликованных в книгах «Майк из группы "Зоопарк"» и «Цой Forever» – мемуары, ставшие фактической основой фильма и некоторых его диалогов, взяты именно оттуда).

Не менее ценно и то, что интервью проходят на съемочных площадках фильма, становясь поводом не столько для критики, сколько для возможности вспомнить былое и рассказать о том, чего, может быть, не знают более молодые зрители: Артемий Троицкий вспоминает, как организовывались квартирники, Сева Новгородцев изящно уходит от прямого ответа на вопрос о значимости русского рока в мировой культуре, а Андрей Тропилло нелицеприятно отзывается об оборудовании «киношной» версии его студии и произносит что-то вроде небольшой лекции о корнях русского рока 80-х. Кстати, «После лета» – еще и одна из немногих возможностей оценить Тропилло-музыканта, играющего на гитаре «Элегию» Жюля Массне и откровенно дурачащегося в студии. Наталья Науменко вспоминает о быте коммуналки, в которой жили она и Майк («Кому ни рассказываю, никто не верит, что с соседями так хорошо было») и делится рецептом «плова по-ливерпульски», в котором роль дефицитного мяса выполняет корюшка в томате. А вот неожиданных подробностей романа с Цоем можно не ждать: видимо, добавить к тому, что уже сказано в ее мемуарах и фильме, нечего, да и не очень нужно.

Майку же посвящена и большая часть «После лета»: его оригинальные записи звучат в небольших клипах между интервью, да и герои фильма вспоминают больше о Майке, нежели о Цое. Еще на премьере «Лета» это сбило с толку не только критиков, но и журналиста Виталия Калгина, чья книга серии «ЖЗЛ» была использована при работе над сценарием. По словам Калгина, Цой в фильме оказался «фоном», а героями стали Майк и его жена. Кто-то увидит в этом недоработку сценаристов и режиссера, а кто-то – запоздалую дань уважения человеку, незаслуженно оказавшемуся в тени Цоя еще при жизни. К тому же от Майка осталось не так много видео: мало кем виденный фильм «Буги-вуги каждый день», саундтрек к которому стал его последней прижизненной работой, эпизод фильма «Йа-Хха», съемка квартирника, несколько клипов – вот, собственно, и все.

Сценаристы Михаил и Лили Идовы в интервью накануне выхода «Лета» заявили, что хотели показать безбашенных молодых людей, которые живут в пространстве абсолютной внутренней свободы, несмотря на то, что их окружает. Сам фильм делался в таких же партизанско-подпольных условиях, что и музыка его героев – поэтому нет ничего удивительного в том, что интервью в фильме «После лета» становятся поводом для разговоров не только о музыке, но и о том времени, а также о сегодняшнем дне.

«Они говорят, что мы были свободными? Это они свободные, и даже не понимают, насколько!», – говорит Наталья Науменко о нынешних молодых людях, ностальгирующих по советским восьмидесятым. Артемий Троицкий, сидя на ступеньках во дворе, где снимались первые кадры фильма, рассуждает о парадоксе времени, когда музыку, свежо звучащую и сегодня, создавали полунищие, жившие в коммуналках молодые люди. «Настроение у нас было веселое, мы жили очень насыщенной жизнью, – говорит критик. – И хотя перспектив у нас никаких не было, было ощущение, что перспективы есть и будущее есть. А сейчас ощущение, что перспектив нет и будущего нет». Безнадежность, которой веет от этих слов, можно списать на возраст – в конце концов, всем этим людям уже за 50, и молодость не вернешь.

И все-таки заканчивается картина не так безнадежно: ее финальные титры идут под песню Цоя «Лето», записанную на одном из квартирников с Майком. Цой еще не стал «последним героем», его наставник Майк полон сил, и в голосе исполнителя звучит неистребимый юношеский романтизм. Подтолкнут ли «Лето» и его документальный постскриптум новое поколение молодых людей к тому, чтобы взять в руки гитары или хотя бы заинтересоваться историей героев советского рока? Вопрос открытый, но, как и в случае с «Летом», «После лета» можно назвать хорошим подарком ценителям советского рока 80-х и почитателям теперь уже легендарной эпохи.