В центре сюжета история серийного убийцы по имени Джек (Мэтт Диллон), который вспоминает 5 убийств, которые он совершил на протяжении 12 лет. О каждом случае он рассказывает с глубоким чувством очарования и любви. Вместе с тем Джек делится своими планами о постройке дома-мечты как о главной цели своей жизни.
На этот раз жестокость, резкость и гиперреализм у фон Триера достаточно размеренные, спокойные и прямолинейные. Мэтт Диллон в образе Джека слишком романтичен, хотя невозможно не согласиться с персонажем Умы Турман (одна из его жертв), что все-таки он похож на серийного убийцу. Яркий блеск в глазах Джека выдает в нем ту тонко чувствующую натуру художника, архитектора и, в конце концов, инженера, который готов «строить человеческие души» по своим четко выстроенным чертежам.
Повествование делится на 5 инцидентов, произошедших на протяжении 12 лет. Жертвами всех происшествий становятся женщины, по мнению Джека, достаточно глупые. Ларс фон Триер в принципе никогда не принимает участие в массовой социальной истерии, поэтому мизогиния в его фильме четко идет в противовес современному феминизму. Джек спрашивает: «Почему всегда виноват мужчина? Женщины всегда становятся жертвами. А мужчины преступниками». С одной стороны, это прямолинейное заявление – крик души, а с другой, возможно, фон Триер пытается заострить внимание на репрезентации женских персонажей в искусстве. Вопрос повисает в воздухе, и Ларс фон Триер продолжает знакомить зрителей с внутренним миром серийного убийцы через его преступления.
Режиссер исследует природу искусства в современном мире, и оно естественно и гармонично сконструировано как будто руками маньяка. Не зря первый инцидент начинается с момента, когда Джек убивает домкратом героиню Умы Турман. На английском языке домкрат – это «jack». Этот инструмент, как правило, нужен, чтобы чинить, строить и преобразовывать, но по фон Триеру он с тем же успехом может и разрушать. С искусством та же история.
Джек исповедально повествует свою историю через рандомно выбранные инциденты, с которыми он лично связан. Его повествование выстраивается монологически, однако затем в картине все-таки появляется собеседник по имени Верджер, который прячется в тени до самого конца ленты. Загадочность этого персонажа возрастает с каждым вопросом и четким поэтичным ответом главного героя. Джек признается, что хочет построить дом, но за все эти 12 лет он так и не приблизился к осуществлению мечты. То, что он строил, разрушалось, каких-то материалов не хватало, какие-то он неправильно использовал – все это не давало ему создать настоящий крепкий masterpiece. И тогда Джек понял, что фундамент, крыша и стены все-таки должны быть сделаны совершенно из другого «материала» – из людей. В итоге он достраивает свой дом. Его «искусство» сродни тому, что делал со своими жертвами Ганнибал Лектер в сериале NBC «Ганнибал».
Искусство в современном понимании мертво, и кинематограф, как одна из его частей, вместе с ним. Об этом еще в 80-х говорил Питер Гринуэй, когда снял «Z и три нуля» - фильм, в котором животные, еда и другие живые организмы разлагаются, «демонстрируя» этот процесс и что происходит после него. То самое «после» фон Триера упоминается в отсылках к Сталину, Мао и Гитлеру. Как и Жан-Люк Годар со своим фильмом «Образ и речь», представленном на нынешнем смотре в Каннах, датский режиссер утверждает, что все было создано руками человека – руками, которые также могут и разрушать.
Джека ожидает наказание, но какой может ждать человека финал, если он сам не верит в аморальность происходящего. Поэтому можно снимать радикальное и жестокое кино, довольствоваться процессом умирания живых существ или не прописывать важные элементы в сценарии, и пускай актрисы сами потом выкручиваются во время съемок (не будем показывать пальцем, кто имеется в виду). Фон Триер по-своему бунтует, но показывает правду о безнравственности и аморальности искусства. Возможно, поэтому этот фильм и был так невыносим, что не все зрители были готовы досмотреть его до конца?