​«В пасти безумия» Джона Карпентера: И голыми руками ты открыл им глаза

«В пасти безумия» является заключительным фильмом в апокалиптической трилогии, куда входят ужасающее «Нечто» и загадочный «Князь тьмы». Все три картины рассказывают о потере человеком свободы и самости, а также о конформизме.

Когда публика думала, что великие работы Джона Карпентера уже позади, мастер хоррора выдал историю об исчезновении популярного писателя ужастиков Саттера Кейна. Издатели паникуют и нанимают опытного страховщика Джона Трента, который вынужден нырнуть в творчество Кейна, особенно в последний роман «Ужасы Хоббс-Энда». Цель – найти даже не самого Кейна, а рукопись, над которой он работал – грядущий шедевр «В пасти безумия». Чем дальше герой погружается в романы самого популярного писателя, тем острее он чувствует, как размывается граница между реальностью и вымыслом, а потом и вовсе кажется, что Джон Трент сам может быть персонажем книги Саттера Кейна. Приключение принимает крайне жуткий характер, когда поиск приводит главного героя в город, который, казалось, был лишь выдумкой писателя. И тогда история начинает обрастать сумасшедшими ужасами.

«В пасти безумия» – лучший со времен уже упомянутого «Нечто», да и вообще образец жанра. Здесь преобладают темы безумия, веры и религии, и угрозы нечто потустороннего. Сознательно или интуитивно, Джон Карпентер сделал мрачный лавкрафтовский фильм не по Лавкрафту с гениально пессимистическим и нигилистическим концом – герой приходит в кинотеатр на сеанс «В пасти безумия» режиссера Джона Карпентера. Между прочим, этот фильм вышел после целого десятилетия слэшеров и, что важнее, задолго до «Матрицы», сомневающейся в реальности, а также за год до «Крика», перевернувшего жанровую игру и ставшего постмодернистским артефактом поп-культуры. Карпентеровский хоррор – та же драма о борьбе текста с действительностью и о поглощении текстом человека. Правда, эта картина будет побогаче кровавой страшилки Уэса Крэйвена.

Карпентеровский фильм не меньший спектакль в квадрате, если не в кубе. Персонажи и зрители постоянно задаются вопросом, что реально, а что обманчиво. Режиссеру удается показать боль и страдания безумца за пределами человеческого понимания. Безумие – вещь абстрактная, которую выразил сперва Саттер Кейн, а потом изобразил Джон Карпентер (причем дважды). Главная прелесть этого фильма в том, что он изображает безумие как нечто материальное, что можно увидеть, но не всегда понять и уж точно не всегда излечить. Больное воображение Саттера Кейна становится основой для массовых убийств и городских беспорядков. Книги – проводники кейновского безумия. Недаром страховщик складывает из обложек романов дорожную карту.

Режиссер делает персонажей и зрителя участниками спора об искусстве как источнике насилия. Люди теряют рассудок после прочтения жутких произведений и бросаются с топором на тех, кто не в теме. Мышление автора становится иконой для масс. Саттер Кейн – безумный пророк, чьи работы «оказывают влияние, вызывая паранойю и потерю памяти». Истерия – явление поп-культуры. «Я знаю, что реально. Я знаю, кто я... и никто не дергает за мои нити», – самообманывается главный герой, который не воспринимает всерьез творчество модного писателя и отказывается подчиняться, то есть попадать под влияние фантаста, чтобы не превратиться в безумца. Однако к финалу герой, убежденный в собственной независимости и рационализме, оказывается в меньшинстве, потому что среди безумцев – поклонников Саттера Кейна – здравомыслящему не место. Именно одиночество заставляет героя принять книжную фантазию, которая стала новой реальностью. Писатель стал новым богом. Веришь ли ты в Саттера Кейна?

Итог безнадежный, потому что, по замыслу режиссера, человечество давно стало заблудшим персонажем, который падает в пропасть, или как Джон Трент, окруженный мраком, сидит за рулем автомобиля и катится в бездну, в сердце боли и страданий. А монстры романа – метафора иррациональной тьмы, зримое воплощение Другого. Вымышленные ужасы поглощают этот безумный мир, в котором ты не ты, когда читаешь модного писателя. Безумие не только становится частью реальности – оно разливается в ней и ей же угрожает. Нет Саттера Кейна в тебе – и тебя нет. «Я вижу. Он [Саттер Кейн] вас видит», – говорят Джону Тренту в книжном магазине. То ли Джон Трент – герой романа, то ли Саттер Кейн – всевидящее око, а его творчество – новая Библия, возводящая насилие в культ.

Что вообще значит «реальность»? Что это за тьма, которую ощущают люди? Джон Карпентер иллюстрирует крах реальности. Главного героя заставляют почувствовать зыбкость реальности, отчего он сходит с ума, увидев чудовище, сошедшее со страниц нового романа. Книга, как и сам фильм, да и в целом все искусство – та самая ницшеанская бездна, в которую если долго смотреть, то она начинает смотреть в тебя. Выясняется, что реальность не существует сама по себе – ее создают творцы вроде Саттера Кейна, чья фантазия пробуждает в людях кошмарные видения и звериную агрессию. Получается, реальность – плод чьего-то воображения? Возможно, все на свете – выдумка, фантазия, гигантский обман. Реальности не существует, наверное, как и самого Саттера Кейна. А вдруг и писатель – изобретение капитал имущих, продукт на продажу? Вспомните другой карпентеровский фильм «Чужие среди нас». Да и финал картины указывает на то, что автора не существует. Автор выдуман. Неслучайно имя Джона Карпентера появляется на афише «В пасти безумия», висящей у входа в кинотеатр, куда заходит одуревший герой. Режиссер сам становится персонажем фильма в фильме о конце света. «Когда люди потеряют способность отличать фантазию от реальности, эти создания начнут возвращаться. Чем больше людей верит, тем быстрее возвращение», – рассказывает писатель, что точно объясняет современную политику постправды, когда вымысел, игра воображения и, по сути, ложь творца ценнее и убедительнее, чем мировоззрение разумного человека.

Вдобавок, карпентеровский фильм читается как сатира на поклонение произведениям Стивена Кинга, которого, между прочим, тут вспоминают буквально: «Забудьте про Стивена Кинга. Кейн востребованнее». Даже имя Саттера Кейна намекает на Стивена Кинга. Похожи и стили обложек книг обоих писателей. Обожание авторов ужастиков превращено в религию. Вспомним еще, что Джон Карпентер экранизировал кинговскую «Кристину» (еще один прекрасный хоррор), а в конце фильма оказывается, что Карпентер экранизировал и книгу Кейна. К тому же «В пасти безумия» похож на «Сияние» (тоже Кинг). Так что за этим фильмом явно стоит мета-история, которая «продается лучше Кинга».

Излишне говорить, что «В пасти безумия» – очень (нет, серьезно, очень!) странный жутик, полный всякой чертовщины и философии. Это место, где встречаются массовый «entertainment» и высокое искусство. Сюрреалистичное полотно, которое забывают поклонники ужастиков (ваш покорный слуга – не исключение). Этот хоррор не заслуживает того, чтобы его навсегда похоронили.