РАДИО КНИГА ВСЛУХ 
Четверть века назад, 8 декабря 1997-го, вышла криминальная мелодрама «Джеки Браун». Третий фильм Квентина Тарантино, который в то время находился на вершине славы, оказался самым серьезным и проникновенным, пусть и не самым популярным. «Джеки Браун» – не пародия на жанр, а живое, тихое и грустное кино, где, как подметили зрители, «есть лишь тень, лишь воспоминание о прежнем Тарантино». Видимо, поэтому вполне модернистская картина, совершенно непохожая на другие фильмы культового режиссера, пришлась не по вкусу его поклонникам – дескать, мало «тарантиновщины», слишком вяло и скучно.
«Джеки Браун» является единственным фильмом Квентина Тарантино, который основан на чужом произведении. Правда, в книге Элмора Леонарда главная героиня – белая, а в фильме – черная. Впрочем, цвет кожи не так важен. «Black's fine», – скажет героине ее незваный гость. В этой мелодраме по роману «Ромовый пунш» звучит потрясающий саундтрек – Тарантино вновь проявляет свою музыкальную и кинематографическую эрудицию. Сэмюэл Л. Джексон тут щеголяет с бородкой, заплетенной в косичку, а усатый Роберт Де Ниро играет не авторитетного гангстера, а мелкого бандюгана.
Актриса Пэм Гриер, позабытая звезда блэксплотейшна, такого как «Фокси Браун» (1974) и «Крепкий кофеек» (1973), выступает в роли стюардессы бальзаковского возраста, которая контрабандой перевозит деньги для торговца оружием. Сюжет сводится к трем лицам: Орделлу Робби, корчащему из себя крутого ниггера, Максу Черри, обаятельному поручителю Джеки Браун, и самой Джеки, даме с характером, которая попадается с чужим порошком, а после проворачивает идеальное преступление. «Ты боишься меня?» – спрашивает она у Черри. «Чуть-чуть», – отвечает он, прежде чем они поцелуются и расстанутся навсегда.
После виртуозного, собранного из кусочков «Криминального чтива» (1994), трактата о божьем промысле и спасении души, ставшего визитной карточкой Miramax и сделавшего Тарантино самым модным в Голливуде, «Джеки Браун» выглядит чересчур будничным и спокойным. Однако в этом и кроется очарование картины об одиночках, познавших жизнь. История романтическая, но без сладкого хэппи-энда, хоть здесь и звучит нежная песня соул-группы Delfonics. Сюжет не такой нахальный и зрелищный, тут нет фирменной агрессии и постмодернистского занудства, зато есть тарантиновский футфетиш и вид из багажника. Но важнее другое: наконец-то, персонажи в фильме Квентина Тарантино не разговаривают как Квентин Тарантино, неважно, стар герой или молод, мужчина или женщина, черный или белый.
Ближе к концу этой истории о настоящей любви появляется эпизод, где Джеки, однажды чуть не загремевшая в тюрьму за наркотики, а теперь работающая в задрипанной компании, сидит в примерочной и с тоской вглядывается в собственное отражение. И хотя одинокая героиня Пэм Гриер в деловом костюме – не роковая женщина классического нуара и не грудастая плейбоевская модель, она разыгрывает хитрую многоходовку, бросает вызов преступникам и полицейским, добивается своего и выходит из грязной игры чистой, влюбившись и разбогатев. Джеки наконец осознает: в Америке ты либо живешь, либо умираешь. Вот он – последний шанс.
«Джеки Браун» полна жизни. В фильме нет чрезмерной иронии, жажды крови, радикализма и гротеска, нет пафосных библейских монологов и болтовни о фастфуде, даже нет ни одной бандитской перестрелки. А когда кого-то убивают, смерть остается за кадром, что еще раз разрушает миф о любви Тарантино к неизбежному насилию. Особенно забавна сцена, где герой Де Ниро объясняет, как он пристрелил пляжную блондинку Джексона: «Она мертва? Да или нет? – Скорее всего. – Что значит "скорее всего"?». Жестокость показана между делом, а сам фильм увлекает не столько криминальной аферой, сколько подлинными человеческими страхами, изображенными искренно.
Тарантино, режиссер как бы контринтеллектуальный, умудрился показать настоящих людей, понимающих, что их жизнь прошла мимо, и кажется, что уже не на что уповать и не к кому бежать. Однако последний кадр, где Джеки за рулем подпевает Бобби Уомаку, чья песня «Across 110's Street» также звучит в начале фильма, все же внушает надежду. Во всяком случае, тогда ее нес траволатор, а сейчас она уверенно рулит сама.
