Для быстрого поиска начните вводить запрос

​Империя любви Никиты Михалкова

«Сибирский цирюльник» вернулся на большие экраны. Об особом русском пути, тайне русской души, долге и чести по Михалкову размышляет критик Артур Завгородний.
26 марта 2021 0
Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)
Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

В постсоветском кинематографе есть два главных режиссера: Алексей Балабанов и Никита Михалков. И если одного называют культовым и народным, то другой многих бесит, особенно интеллигенцию и коллег по цеху – потому что он повсеместен и окружен золотом, иконами и царями. Как говорят, был бы Михалков, а повод найдется. Некогда тонкий художник, мастер пера и экрана, который тяготеет к проповедничеству в искусстве, превратился в политика-охранителя, растеряв талант и став подхалимом власти.

На закате прошлого столетия главный бесогон путинской России стал триумфатором сначала в Европе, где получил приз жюри Каннского фестиваля, а после в Америке, где был награжден «Оскаром», и оба трофея взял за «Утомленных солнцем». Трагедия о любви, ревности, обиде и мести уступила «Золотую пальмовую ветвь» Квентину Тарантино, дескать, американец – левый, а русский – правый, что, кстати говоря, проявилось в «Сибирском цирюльнике», первой грандиозной картине Никиты Сергеевича, который предстал в образе царя Александра III, отца всея Руси.

Михалков видит будущее России в прошлом, монархическом, имперском, идеализируя и прославляя его под звон колоколов. Недаром премьера нарядного фильма о страстной любви к заокеанской гостье состоялась в Кремле в переломное для страны время. Правильно сказал один критик: «А у нас Россия. Мы говорим "кино", а подразумеваем что-то другое, "главное"».

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

Размах михалковского полотна небывалый. Главный мифотворец русского кино поставил эпичную костюмную мелодраму о безумном юнкере по фамилии Толстой, который влюбляется в хитрую американку, прибывшую выбить деньги из незнакомой ей страны, где водка, медведи, блины, икра, сушки да бублики, пьяные закусывают граненым стаканом, а трезвые лупят друг друга, но после крестятся и купаются в проруби. Таковы народные забавы, которые заканчиваются глухой тайгой. Русский мальчишка одержим роковой иностранкой настолько, что обрекает себя на вечные муки. Американка же верит не в чувства, а в бизнес. Элегантная обольстительница отправляется в Москву под видом дочери ученого, строящего паровой лесоруб, который ласково называет «Сибирским цирюльником».

Защитники Отечества ведут себя, как дети. Одни дерутся, другие пьянствуют, пока на улицах стреляют и взрывают анархисты. Молодые офицеры с дикими взглядами влюбляются в заграничную красавицу, которая не на шутку увлекает русского генерала, похожего скорее на купца. И тут понеслось: скандалы, интриги, истерика, царские кандалы и мучительная ссылка. Мужики ревнуют, рыдают, страдают и проливают кровь. Кто шпагой, а кто смычком. Такие не стыдятся чувств. Кадеты неуправляемы, потому что верят в необузданный порыв, уничтожая себя и отправляя прочь, как революционера, смутьяна, разрушителя имперских устоев.

Но появляется бородатый Михалков на белом коне в образе православного самодержца и произносит важнейшую мысль картины, которая не о том, как было, а о том, как должно быть: «Храбрость – это терпение. Терпение в опасности – это победа. Русский солдат храбр, стоек и терпелив, потому непобедим. Любите русского солдата». Такова сущность русского мужика, которому посвящена михалковская махина, похожая, как пишут критики, на «бутафорский мир идиллии "моцартовского водевиля"», который грешит национальной «клюквой».

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

«Сибирский цирюльник» – это желание связать авторское кино с американским размахом в стране, совершающей поворот к мудрым монархам. Следуя голливудскому рецепту, режиссер играет для нас гимн самодержавию. И ни одного злодея. Михалков призывает к единству, обращаясь ко всем, будь то царская знать, влюбленная служанка, цирковой карлик, благородные барышни или бегущие каторжники, образующие фундамент православного храма. Несмотря на обвинения в нелепом сюжете, чугунно-державной риторике, пафосе, клоунаде и трагизме, Михалков с ностальгией смотрит на консервативные ценности дореволюционной России. Правда, подход у мэтра-государственника странный: офицеры дурачатся и хулиганят, то аистом стоят, то раком ползают, натирают полы для танцев и репетируют оперу «Свадьба Фигаро», где Толстой исполняет роль севильского цирюльника.

Моцарт вплетен в любовный сюжет не просто так. Пылкого русского отправляют в сибирские пустоши на каторгу, а циничная американка втайне воспитывает его сына, который служит в американской армии, где он отказывается «срать на Моцарта», потому что «Моцарт – великий композитор». Мальчишка обречен носить противогаз, пока не пошлет композитора к черту. Так Михалков объединяет прошлое и настоящее, судьбы разных поколений. И если Толстой-старший губит себя, поддаваясь страстям, то Толстой-младший одерживает победу, не превращаясь, как отец, в гордого самодура, дающего волю чувствам и теряющего себя и страну, по которой так тоскует режиссер.

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

Михалковская картина – не просто союз дамского романа и героического эпоса, где братство и борьба, любовь и ненависть. «Сибирский цирюльник» – идеологический манифест новой России. Икорно-водочная история о несбывшихся надеждах и трагических ошибках русского барина основана на конфликте «мы» и «они». Только не православие, самодержавие и народность, а честь, мужество и терпение. Так читается мораль романтической картины с двойным финалом: счастливым (для них) и трагическим (для нас). Михалков дает наставление стране рабов и господ, у которой, как всегда, особый путь, часто обсуждаемый на стыке веков. Безрассудная любовь унижает, оскорбляет и убивает слепых и наивных. У них там голое притворство, у нас здесь все всерьез.

Судьба человека у Михалкова – это судьба державы. Внешнее выражено через внутреннее, общее через личное. Блокбастер о любви, похожей на генеральский запой, становится у режиссера историческим высказыванием о потерянной Империи, готовой на безумство без всякого страха. И воплощает Россию именно удалой юнкер в исполнении Олега Меньшикова, который почти в 40 лет играет 20-летнего юношу. Герой мечтает очаровать чуждую Америку и становится жертвой мстительности и несправедливости.

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

Кадр из фильма «Сибирский цирюльник» (1998)

Не случайно за кадром звучит голос самого Михалкова, озвучивающего иностранцев. Монументальная картина о национальном самолюбии явно готовилась на экспорт, иначе непонятно, почему на английском языке изъясняются не только царь и царица, но даже охранник тюрьмы. Хотя, казалось бы, слоган великого и могучего: «Он русский. Это многое объясняет». Русские пытаются доказать свою самобытность, но с оглядкой на заграницу, поэтому получается у Михалкова сразу и нашим и вашим. Одни эту мелодраму воспринимают как крах русской мечты, а другие – как благородный подвиг или утопию о лучшей России.

«Если бы в фильме таилось хоть какое-то послание, пусть примитивное, пусть провокативное, пусть отвратительное. Был бы и предмет для разговора, для спора, для ссоры, наконец. А так – ничего: пустота, одинокий бублик», – писал критик Михаил Трофименков, убежденный, что и кино, и режиссер похожи на бублик, который, когда съешь, остается лишь дырка. Нежное и вкусное тесто, но пустое наполнение. Однако значение трагедии под «Боже, царя храни!» не столько в эстетике, а в том, что умом фильм, как святую и каторжную Русь, не понять. В бесконечно загадочной стране-матери и стране-вдове у Михалкова жизнь ничего не значит, честь выше писанных законов, а неосторожно сказанное слово ведет к крови.

И вот оказывается, что у зараженной западничеством России в самом деле есть лишь два союзника: не армия и флот, как завещал добрый государь, а Михалков и Моцарт, как говорит и показывает торжественный «Сибирский цирюльник». Игривая и весьма ироничная драма без ура-патриотизма, зато с богатыми декорациями и костюмами выворачивает наизнанку русское мировоззрение и характер, пытаясь вызвать гордость и боль. Своим полотном исторический живописец Михалков убеждает, что Россия – великая тайна, а путь русского солдата к величию лежит через трагедию. Путь долгий, горький, мучительный. Закурите папироску под рюмку ледяной водки, чтобы понять: там русский дух, там Русью пахнет.



Комментарии (0)
Авторизуйтесь чтобы оставлять комментарии.


В центре внимания

Поделитесь с друзьями