​«Джеки»: Режиссерское видение

Жаклин Кеннеди - знаковая фигура середины XX века, одна из тех женщин-легенд, в биографии которой миф трудно отделить от реальности. До того, как Джон Кеннеди стал президентом, Джеки, как ее называли близкие, активно поддерживала мужа, выступала в его поддержку по телевидению, на радио, писала колонки в журналы и газеты, в рамках кампании ездила вместе с мужем по стране, причем делала это даже вопреки проблемам со здоровьем. Они производили впечатление счастливой образцовой пары, где муж и жена были опорой и поддержкой друг другу «и в горе и в радости». После избрания Кеннеди президентом, Жаклин, став первой леди, получила статус законодательницы моды во всем мире, славу одной из самых мудрых и образованных женщин своего времени и мецената, при этом также являясь счастливой женой и матерью двух детей (фактически - четырех, но двое младенцев умерли). Роковое 22 ноября 1963 года разбило жизнь Жаклин на две части. Продемонстрировавшая железную выдержку после убийства мужа, вышедшая к толпе зевак в окровавленном розовом костюме от Chanel («Пусть видят, что они натворили!»), несмотря на шок присутствовавшая на присяге вице-президента Линдона Джонсона, а затем и вступившая в скрытую конфронтацию с администрацией Белого дома из-за попыток последней дискредитировать наследие Джона Кеннеди, стала трагической Героиней. Эту ее славу не смогла нивелировать ни свадьба с греческим миллиардером Аристотелем Онассисом, ни попытки отдельных СМИ «развенчать культ» Джона Кеннеди, значимость президентства которого подвергалась сомнению. Какую цель должен преследовать байопик, посвященный жизни такого человека? Ответ, кажется, на поверхности.

Натали Портман – безусловно, лучший выбор для роли Джеки Кеннеди, и не столько даже из-за их внешнего сходства, сколько из-за драматического таланта актрисы, которой по силам сыграть легендарную первую леди США в переломный для нее момент. Однако режиссер Пабло Ларраин не стремится нарисовать перед нами исключительно всем известный портрет той выдержки и достоинства, которой обладала Жаклин Кеннеди. Он пытается идти выше, представляя нам хрупкую, высокомерную, циничную, погруженную в горе, но в то же время пытающуюся от него абстрагироваться Джеки – ту, которая «больше не первая леди».

Иногда Ларраину удается показать то, что укрыто от глаз посторонних за прекрасной внешностью, безукоризненной укладкой, изысканными нарядами и невозмутимым выражением лица. Однако в манере изучения и подачи Ларраин больше восхищенный «импрессионист», чем психолог, и оттого порой его «открытия» кажутся самонадеянными, преувеличенными, наивными. Детали, из которых он складывает свою Жаклин Кеннеди, представляют собой натянутое обобщение широко известных, даже растиражированных образов, разбавленное несколькими действительно яркими и самобытными моментами. Все это, как ни стараются Ларраин и Портман, не может стыковаться между собой логично и тем более выдавать целостный ровный портрет личности.

События фильма развиваются после того, как Джон Кеннеди был убит. Ларраин, представляя нам интервью Жаклин Кеннеди, которое она дает, на основе ее воспоминаний начинает чередовать трагическое и прозаическое, достигая катарсиса в сцене стрельбы в кортеж четы Кеннеди. Драматический талант Портман в череде этих черно-белых по настроению сцен проявляется в полной мере – роль Джеки Кеннеди одна из самых многогранных в ее карьере. Самым запоминающимся моментом ленты является, пожалуй, подготовка к похоронам Джона Кеннеди. Впечатляюще сыграна холодная, трагичная решимость, с которой экранная Жаклин отстаивает решение провести пышные похороны в духе прощания с Линкольном, против чего выступает Белый дом, якобы беспокоящийся о безопасности вдовы и приглашенных высокопоставленных политиков.

Пабло Ларраин выбрал «принудительный» тон повествования: к Жаклин Кеннеди, неделю назад потерявшей мужа, приходит репортер – кстати, реальный журналист по имени Теодор Уайт – и начинает вести с ней разговор, касающийся национального наследия ее мужа (фактически - мифотворчество, неспроста в ленте в определенном смысле упоминается Камелот, да и Джеки, как мы потом поймем, пригласила репортера, чтобы заодно выговориться). Диалоги сценариста Ноя Оппенхайма и плотно подогнанные друг к другу крупные планы Ларраина лишний раз помогают Натали Портман преподносить быстро меняющиеся эмоции Жаклин Кеннеди: шок, сдержанность, презрение, скорбь. Из-за этой навязчивости – причем это скорее «заслуга» режиссера – пресыщение эмоциями может сбить зрителя с толку, заставив сказать «Не верю».

В течение беседы с журналистом Джеки обронит слова о том, что она очень много читает – «гораздо больше, чем люди могут себе представить». Да, Жаклин Кеннеди работала в издательском бизнесе, однако сценарист этой фразой хотел, скорее, еще раз подчеркнуть ее ум. Эти слова, сказанные Портман, зависают в воздухе немым вопросом «Зачем?». Гораздо лучше у Ларраина и Оппенхайма получилось представить духовный кризис миссис Кеннеди: ее беседы со священником органично вплетены в повествование и отображают «тонкую» сторону повествования, открывающую в ленте (и в игре актрисы) еще одну грань.

Прописанные диалоги делают не так уж много для того, чтобы явить нам тот самый «внутренний стержень» характера, которым была знаменита Жаклин Кеннеди (плюс/минус упомянутое «Не верю»). Лишь за одним моментом, кажется, начинает брезжить тот свет – когда Жаклин, рассказывая о моменте стрельбы, издевательски спрашивает у репортера: «Вы хотите, чтобы я описала звук, с которым пуля пробила череп моего мужа?». Этой фразе не просто веришь – ее буквально страшишься.

В этом же эпизоде Портман легко, почти непринужденно переходит от отчаяния женщины, пережившей убийство мужа, к холодному самообладанию человека, который знает, что он должен рассказывать, а что – нет. Рассказывая, как муж упал на ее колени, как она пыталась держать его голову и смотрела на его лицо, она рыдает и еле сдерживает горе, но уже в следующий момент ледяным тоном предупреждает репортера, что она не позволит опубликовать эти свои воспоминания.

Раздробленное повествование переключается между днем убийства и интервью, которое происходит неделю спустя. К этому ритму быстро привыкаешь и не путаешься в том, что видишь, однако ощущается некий эмоциональный вакуум, который возникает после чередования сдержанно-спокойного тона диалога и напряженных событий, развивающихся на наших глазах.

После интервью репортер обещает Джеки, что материал будет отражать ее версию произошедшего. Однако у зрителя вряд ли останется чувство, что фильм излагает события с точки зрения Жаклин Кеннеди. Это версия Пабло Ларраина, и только. В ленте есть интересные, пронзительные моменты, есть неподражаемая игра Натали Портман… Но в то же время в ней много фраз «ни о чем» и важных деталей, которым в погоне за лишней эмоцией не уделено должного внимания.