РАДИО КНИГА ВСЛУХ 
Говорят, Дэвид Линч огорчил и озадачил своих поклонников «Простой историей», самой простой, как старик Стрейт, драмой в его сновидческом творчестве. Зато на заре нового столетия американский сюрреалист представил публике шедевр – криминальный триллер без извращений, уродства, безумия и волшебства, но с интригой, скандалом, расследованием, эротикой и зловещим чудищем в подворотне. «Малхолланд Драйв», который после модного «Твин Пикса» задумывался как начало нового телесериала, стал не только важным и влиятельным, а главным фильмом XXI века.
Постмодернистский ироник, трансгрессивный неоконсерватор и исследователь бессознательного, который ничего не стесняется и не боится, придумал похожую на ленту Мебиуса историю любви в городе снов. В романтическом нуаре Линч показывает мрачный Голливуд, где переплетаются реальность и фантазия, рациональное и иррациональное, объективное и субъективное. Однако главный смысл этой сказки о несчастной любви и несбывшихся мечтах в том, что самый жуткий кошмар – сама реальность. Человек у Линча живет в страхе, что кошмар творится наяву, а не во сне.
«Малхолланд Драйв» – кино о предательстве, ревности, зависти и мести, о жестоком Голливуде, творческой свободе, природе кино, как оживших, материализовавшихся сновидениях, о мире притворства, смены ролей и масок, где трудно отличить прошлое от настоящего, правдивое от воображаемого. Линч подталкивает зрителя поверить в пугающе завораживающую иллюзию, показывая, что идеализм возможен лишь в ностальгических фантазиях, порожденных жестокой реальностью, куда мы, проснувшись, неизбежно возвращаемся. Сновидения и мечты в линчевском Лос-Анджелесе ведут к гибели души и тела.
В основе романтического нуара о плакальщицах с отсылками к классическим «Сансет бульвар», «Гильда» и «Головокружение» лежит сновидение Дайаны, которая убила свою распутную любовницу Камиллу, а потом, отчаявшись, застрелилась. Боль стала нестерпимой. Истину трагической судьбы блондинки автор оставляет в секрете, поэтому сначала Дайану зовут Бетти, а Камиллу – Рита, и обе – персонажи детектива, придуманного страдалицей то ли перед смертью, то ли уже по ту сторону бытия. Полная надежд Бетти приезжает в Лос-Анджелес и знакомится с роковой красоткой, чудом выжившей и потерявшей память. Авария, гангстеры, заговор, убийство, ночной клуб, где звучит песня о потерянной любви... Встреча с загадочной брюнеткой оказывается для любопытной провинциальной актрисы судьбоносной. Проникая в тайну преследуемой и беспомощной незнакомки, она познает себя, вспоминая, кто она такая.
История о женских ангелах и демонах превращена Линчем в манифест о сущности и характере кинематографа. Кино – как сон, а сон – как кино. Неслучайно фильм, который называют самым доступным у Линча, начинается с подушки. Как объясняют критики: «У Дэвида Линча никогда не было ключа от сновидений. Двери между реальностью и сном в его мире никогда не запирались». Впрочем, ключ находят героини, открывая синюю шкатулку, где скрыты тайны Дайаны, которая отказывается от роли жертвы, чтобы сыграть спасительницу хотя бы во сне. В навсегда утраченном сне. А параллельно расследованию Линч не без иронии, под сладкие винтажные «dum, da-dum» приглашает нас на голливудскую площадку, где молодому режиссеру (видимо, «альтер эго» Линча) навязывают «эту девушку», потому что «это больше не твой фильм». Как истории связаны, знает только Дайана, обреченная на вечное одиночество.
Когда говорят о «Малхолланд Драйве», неизбежно вспоминают клуб Silencio, где дьявольского вида конферансье под раскаты грома исчезает в густом дыму. Там же звучит бесконечно красивая и грустная песня женщины, которая роняет слезы и умирает прямо на сцене. Выражая подсознательное через кинематографическое, режиссер придумывает, а потом обнажает самообман Дайаны, напоминая ей о смерти. Для Линча важна не столько вязкая и запутанная форма сюжета, сколько состояние человека, который застрял между реальностью и фантазией. Человек у Линча – пленник иллюзий, испытывающий страх, ненависть и боль. Именно в клубе эти иллюзии рассеиваются. Придуманное Дайаной кино разрушается. Исчезла любовь, осталась лишь странная коробочка, засасывающая в бездну кошмара, куда ныряет и зритель, как в отрезанное ухо в «Синем бархате». Трагедия униженной и преданной – «плакать о твоей любви».
Парадоксальное полотно Линча – о познании темной изнанки себя и вечном забвении, которое кажется прекраснее самой жизни. «Что он открывает?» – осторожно спрашивает Дайана, когда убийца протягивает ей ключ. Убийца смеется, а режиссер открывает странный и таинственный мир «Малхолланд Драйва». И мы сидим, как гости ночного клуба или пассажиры черного лимузина, и пытаемся понять чужие сновидения, чтобы постичь страшную истину. А может, одержимые попытки разобрать произведение Линча – роковая ошибка, ведь как точно выразился философ Роберт Синнербринк: «Тайна "Малхолланд Драйва" заключается в том, как эти измерения фантазии, травмы и искусства могут сосуществовать, волшебным образом преображаясь внутри линчианского мира кинематографических Идей». Проваливаемся в шкатулку и гадаем: перед нами то ли волшебство, то ли обман.
Режиссер катает зрителя по магической и мистической, романтической и сексуальной кинодороге, ведущей в разбивающий мечты, мифы и идеалы Голливуд, который помнит только тех, кто выживает. Там торжествует маскарад, ложь притворяется правдой, чужие – своими, называясь другими именами, искусство выдает себя за жизнь, наивные актрисы, надеясь стать «той самой», рыдая, сходят с ума, а автору этих трагических кошмаров присуждают награду за режиссуру и номинируют на «Оскар». И какая разница, было ли явью, сном или грезой это ночное шоссе в никуда. Невозможно постичь Дэвида Линча, зато можно пересмотреть петляющий «Малхолланд Драйв».
