Банан о двух концах

Альбом “The Velvet Underground & Nico” за относительно короткий промежуток времени превратился из реликтовой диковинки, знакомой только узкому кругу посвященных слушателей, в признанную ценность, одно из достояний массовой культуры XX века; в альбом, который в многочисленных списках и хит-парадах теперь попадает на столь же высокие места, как битловский «Сержант Пеппер» или первый альбом Pink Floyd, и становится объектом исследования всё новых статей и рецензий. Весь этот культ вполне может вызвать как недоумение, так и вполне закономерные вопросы – почему этот диск стал так популярен сегодня? И почему он не смог найти своего слушателя в то время, когда был выпущен? Ведь в то самое время слушатели, казалось, были максимально открыты новой музыке и творческим экспериментам.

Предыстория

Альбом “ The Velvet Underground & Nico” был записан в 1966 и выпущен в 1967 году – на самом сломе музыкальной истории. Это было время, когда рок-музыка (которая в то время еще снисходительно именовалась поп-музыкой) взрослела вместе со своей аудиторией – из саундтрека для школьных вечеринок, романтических свиданий и тайных воздыханий она постепенно превращалась в неотъемлемую часть культуры молодых и «прогрессивных» людей, которые протестовали против угрюмой диктатуры старшего поколения, закрепощающих социальных норм и мрачных новостей по телевизору. Молодые люди, которые открывали для себя радости раскрепощенного поведения, свободной любви и психоделических препаратов, называли себя «хиппи» и слушали музыку столь же красочную и яркую, как и их одежды. Лидеры музыкального движения, The Beatles и The Rolling Stones менялись вместе со своей аудиторией, но появлялись и новые группы, быстро завладевавшие умами и сердцами аудитории. В Великобритании это были лондонские коллективы Pink Floyd, Cream, в Америке – калифорнийцы Grateful Dead и Jefferson Airplane. Музыка становилась не просто набором нот или танцевальным ритмом, а средством коммуникации, объединяющей силой для поколения, которое теперь осознавало себя единым и неделимым целым, в котором каждый индивидуум был полностью включен в «дивный новый мир», который вот-вот должен был возникнуть на обломках угрюмого самовластья взрослых и скучных.

Группа The Velvet Underground образовалась не в «свингующем» Лондоне и не в «хиппующей» Калифорнии, а тесном, людном и перенаселённом Нью-Йорке, в котором так легко потеряться или даже начать катиться по наклонной. Можно сказать, что два отца-основателя The Velvet Underground на момент основания находились в первой из упомянутых фаз и уже вполне были готовы переходить ко второй. Это были поэт-песенник, уроженец Нью-Йорка Лу Рид и молодой композитор-авангардист, родившийся в далёком Уэльсе, Джон Кейл. Ни один из них не имел желания делать карьеру в «поп-музыке», однако случайный опыт пребывания в коммерческом проекте – наспех собранной группе-однодневке – заставил их изменить свои взгляды. Рид и Кейл внезапно поняли, что в умелых руках поп-музыка может стать мощным оружием. Уже одно название их группы, позаимствованное из книжки о садомазохизме, говорило о серьезности их намерений. Под стать названию были и песни – “Venus In Furs” («Венера в мехах», еще один «привет» Захер-Мазхоху), или “Heroin”. Суровый уличный реализм, отличавший тексты песен, которые писал Лу Рид, не имел аналогов в популярной музыкальной культуре. Джон Кейл, который еще в музыкальных академиях освоил самые изысканные способы атаки на слушательскую психику, обогащал, по сути, фолковые песни Рида хищным, абсолютно авангардным звучанием рояля или монотонным и угрожающим гудением своего альта – техникой, которую он освоил, вращаясь в кругах своих друзей, композиторов-минималистов. Их компанию дополнял абсолютно безэмоциональный гитарист Стерлинг Моррисон, а также Морин Такер – барабанщица-любительница, которая всегда отбивала один и тот же примитивный ритм, более всего напоминающий что-то из африканской музыки.

Можно легко представить, что подобная группа вряд ли могла собрать серьезную аудиторию в каком-нибудь клубе или кафе. И когда владелец одного из таких заведений начал угрожать группе увольнением, музыканты были только рады ему помочь. Вполне возможно, что с подобной антисоциальной направленностью The Velvet Underground совсем скоро оказались бы без пространства для творческого самовыражения и без средств к существованию, если бы не встретили человека, сыгравшего одну из самых важных ролей в этой истории. Это был Энди Уорхол, отец поп-арта. На тот момент культовый художник и манипулятор искал новые средства выражения, и этим средством для него стал кинематограф. Энди начал использовать The Velvet Underground как «инструмент» для озвучивания своих авангардных фильмов и тем самым выдал им пропуск в рафинированную авангардную тусовку Нью-Йорка, а также на свою знаменитую Фабрику, в которую они вписались естественным образом благодаря своему природному чувству стиля. Именно Энди Уорхол оплатил из своего кармана сессии записи первого, ныне легендарного альбома The Velvet Underground и выступил его «продюсером». В данном случае, это означало, что Энди просто не вмешивался (и в данном случае поступал именно так, как поступил бы на его месте любой, сколько-нибудь смыслящий продюсер).

У звукорежиссерского пульта тем временем находился афроамериканец Том Уилсон, которого можно назвать настоящим отцом жанра «фолк-рок» - кстати, слово «рок» в популярной музыке 60-х изначально появилось именно в составе этого термина. В январе 1965 года Уилсон спродюсировал первый электрический альбом Боба Дилана “Bringing It All Back Home”, ставший настоящим прорывом в популярной музыке, а позже в том же году создал еще один хит, добавив партию электрических инструментов на полностью акустический трек дуэта Саймона и Гарфанкела “The Sound Of Silence” – таким образом он обеспечил дуэту «путёвку в жизнь». Действительно, если пытаться найти ближайших стилистических родственников или даже предков альбома “The Velvet Underground & Nico”, то ими, без сомнения, станут два альбома Дилана, выпущенные им в 1965 году, “Bringing It All Back Home” и “Highway 61 Revisited” - это такая же нервная, дерганая и едкая гитарная музыка. Однако, в отличие от двух названных альбомов, где главное действующее лицо только одно, первый альбом Velvet Underground представляет собой куда более пёструю смесь влияний и индивидуальностей.

Ингридиенты

Центром альбома, конечно же, является Лу Рид, его гнусавый вокал с оттенками надменности и высокомерности и его безжалостные песни. Трудно переоценить влияние, которое на Рида оказал Дилан, однако рассматривать Лу как еще одного дилановского эпигона было бы серьезной ошибкой. Дилан, безусловно, был и остается поэтом, мастером по созданию художественных образов и загадочных метафор, в то время как Лу предстает бесстрастным уличным журналистом, который стремится до предела упростить свой повествовательный стиль, очистить представляемую им картину мира от лишних декораций и авторских искажений («Эта песня не за и не против героина. Она просто о нём»). Будучи начитанным и образованным молодым человеком, Рид задался простым вопросом: если изнанку человеческого существования можно показывать в романах и фильмах, то почему ее нельзя показывать в рок-песнях? Уже один только подобный взгляд на возможности жанра поднимал песенный формат на качественно новый уровень.

Но Лу не только блестящий журналист и сочинитель, он еще гитарист с индивидуальным стилем и необычными приемами. Неистовая, хаотическая манера гитарного солирования Рида (которую лучше всего слышно на финальной “European Son”) – следствие его увлечения фри-джазом (в частности, творчеством саксофониста Орнетта Коулмана), и это одна из первых попыток привнесения элементов фри-джаза в популярную музыку. На ряде песен Лу также использует своё секретное оружие – «страусиную гитару» (“the ostrich guitar”), то есть гитару, все струны которой настроены на одну ноту. Эта настройка (к которой Лу пришел независимо от авангардных музыкантов - друзей Джона Кейла) и поныне носит название «страусиной».

«Музыкальным директором» альбома, вне всякого сомнения, является Джон Кейл. Молодой человек с блестящим музыкальным образованием, альтист, пианист, композитор, дирижер и лауреат стипендии Леонарда Бернстайна, Кейл в своем раннем, до-«вельветовом» творчестве изящно сочетал звуковую агрессию, провокацию, спонтанность, минимализм, интуитивный подход к созданию музыкальных произведений - с блестящим музыкальным слухом, академическим профессионализмом и хорошим мелодическим чутьем. То же самое он проделывает и в аранжировках The Velvet Underground. Можно сказать, что его музыкальные идеи во многом зеркально отражают поэтические идеи Лу Рида – шокирующие и агрессивные, но при этом весьма интеллектуальные, несущие в себе достаточное количество культурного багажа. Джону Кейлу удалось контрабандной протащить в популярную музыку ряд приемов, которые до этого имели хождение только в классическом авангарде или минимализме. К примеру, в песне “All Tomorrow’s Parties” он использует «приготовленное фортепиано». Этим приемом, когда между струн рояля, для придания ему специфического звучания, засовываются бумажки или другие посторонние предметы, регулярно пользовался американский композитор Джон Кейдж. В композиции “Venus In Furs” Кейл использует минималистический «дрон» - его альт долгое время держит одну бесконечную ноту, создавая гипнотический эффект, а резкие движения смычка больше напоминают удары хлыстом.

Важным элементом музыки является взаимодействие взрывных темпераментов Рида и Кейла. Этот эмоциональный накал, эта разность потенциалов сообщает музыке ощущение опасности, настоящий электрический разряд, который прекрасно ощущается, к примеру, на блестящей композиции “I’m Waiting For The Man”, которую словно колотит судорога монотонного ритма. Агрессивный речитатив Рида, герой которого ожидает своего драг-дилера в каком-то очень плохом районе Нью-Йорка, поддерживается хищными звуками фортепиано Кейла, который ближе к концу композиции своими сильными ударами как будто начинает разрушать инструмент.

Будет в корне неверным принижать роль еще одного «ингридиента», который привнес в музыку Velvet Underground именно Энди Уорхол. Речь идет о германской диве Нико – рослой и эффектной девушке с низким голосом, ярко выраженным немецким акцентом и, если верить Лу Риду, практически полным отсутствием музыкального слуха (справедливости ради, заметим, что Лу умел быть очень критичным, а сама Нико через некоторое время развила изрядные музыкальные способности). Низкий, отстранённый и очень холодный вокал Нико и лирические песни, которые написал для нее Лу Рид, прекрасно контрастируют с такими взрывными композициями, как упомянутая выше “I’m Waiting For The Man”. Одним из секретов «магии» альбома “The Velvet Underground & Nico”является именно этот контраст между опасной уличной агрессией и странной ускользающей красотой с элементами декаданса, которую можно слышать на таких номерах, как “Sunday Morning” или “Femme Fatale”. Обобщая, можно сказать, что секрет своеобразного обаяния и притягательности диска вообще основывается на контрастах или даже на единстве противоположностей: прекрасного и отвратительного, интеллектуального и примитивного, агрессивного и лирического, мужского и женского.

Путь к слушателю

Альбом, основная часть которого была записана еще в апреле 1966 года, ожидала долгая и нелегкая судьба. Записи были положены на полку и увидели свет почти год спустя, 12 марта 1967 года. Именно тогда на прилавках магазинов появился знаменитый конверт с бананом, который было можно «ошкурить». В отличие от названия группы, имя Энди Уорхола, автора обложки, было указано на ней более чем заметно. И нам представляется, что вполне заслуженно. Уорхол помог родиться этому альбому и своим громким именем помог привлечь внимание к никому не известной группе. К сожалению, даже несмотря на всё внимание к имени Энди Уорхола, альбом не имел никаких шансов на успех. Радиостанции отказывались передавать в эфир странные и агрессивные песни на запретные темы, а зрители просто не могли понять группу, которая в эпоху «мира и любви» имела наглость играть концерты, повернувшись к своей аудитории спиной. Невероятная сила влияния альбома начала проявляться постепенно, и к началу 70-х годов Velvet Underground были уже по-настоящему культовой группой, а к 80-м годам на сцену вышло уже целое поколение музыкантов, воспитанных на их музыке. Вклад The Velvet Underground в историю рок-музыки состоит в том, что вместе со своими ненавистниками и конкурентами Фрэнком Заппой и его группой The Mothers они впервые в истории музыкальной поп-культуры создали другую, альтернативную музыку, фактически став родоначальниками явления под названием «альтернативный рок». Каждая уважающая себя статья о The Velvet Underground непременно приводит популярную цитату Брайана Ино – не будем и мы отказываться от этого удовольствия: «Мало кто покупал пластинки The Velvet Underground в то время, когда они выходили, но каждый, кто купил, создал свою собственную группу».

А что же Энди Уорхол? Возвращаясь к его вкладу, можно сказать, что он создал не просто упаковку альбома – он создал упаковку группы, помог увидеть их как арт-объект, которым они, вне всякого сомнения, были. А как же иначе можно рассматривать кросс-культурный музыкальный «суп», в котором удивительным образом оказались смешаны битническая поэзия, фолковые ритмы, фри-джазовые соло, академический минимализм, классический авангард, африканский примитивизм и немецкие зонги? Но если бы The Velvet Underground были просто арт-объектом, искусственным синтезом трудносочетаемых элементов, вряд ли их музыка оказалась бы столь жизнеспособной. Кроме всего прочего, The Velvet Underground были еще и отличной рок- группой, которая, несмотря на всю свою высоколобость, сумела сохранить первобытный дух настоящего рок-н-ролла. И это стало вполне заметно на их следующем, по-настоящему прото-панковском альбоме “White Light / White Heat”, записанным после того, как они расстались с Нико, Энди Уорхолом, арт-амбициями и просто уложили стрелки своих гитарных усилителей на «красное». Но это было потом. А на первом альбоме было всё – и искусство, и рок-н-ролл. Так что же такое “ The Velvet Underground & Nico” – рок-н-ролл, ставший искусством, или искусство, ставшее рок-н-роллом? Думаю, это зависит от вашей собственной точки зрения. Точнее, от того, с какого конца вы любите ошкуривать ваш банан.